Том 5. Книга 2. Статьи, эссе. Переводы - Страница 47

Шестикратное эхо горных ущелий — единственные аплодисменты, которые поэту Николаю Гронскому было суждено услышать.

— Не самое плохое.

Когда я говорю об альпинизме и альпинисте, я говорю именно об этом одиноком полудухе, полузвере, что ест снег и заставляет эхо шестикратно отзываться.

О горце, пешеходе, ребенке, поэте, никогда — о спортсмене. Нет, от спортав этом юноше не было ничего, все — от любви. Разве не удивительно, что он рос в Париже, проходя каждый день мимо булонского стадиона в русскую школу, красивый, стройный, страстный — и не занимался ни одним спортом. Нет, это не удивительно. Удивителен Метерлинк, который занимается боксом. Что такое спорт? Первый и бессознательный ответ: подмена. Чего — чем? Попробуем разобраться. Полнота жизни в природе — заменяется жизнью чисто мускульной. Некорыстолюбивые и невинные радости бега, хождения, восхождения, плавания — радости собственной силе и силе природы — низкими радостями первенства и физической корысти (оздоровления).

Одинокое существование в природе — групповым соревнованием.

Природа — как самоцель — природой — как средством.

Чистота — пользой и полнота — частью.

Море, сведенное к плаванию, горы — к восхождению, лес — к бегу, море, горы, лес и даже небо, вся природа — к тому, чтобы прийти первым. Вся природа превращена в поле для матча и весь человек — в узел состязающихся мышц.

Ибо одинокий спортсмен — не спортсмен. Спортсмен, который не соревнуется, — не спортсмен. Норвежец-лыжник — не спортсмен. Ребенок — не спортсмен. Дикарь — не спортсмен. Король Альберт — не спортсмен.

Там, где в наличии самоцель — будь то сопутствие, или необходимость или некорыстолюбивая радость движения, или чистое геройство — там нет спорта. Сын Леонида Андреева, Савва Андреев, который с детства живет на верхушках деревьев, который прыгает с крыши одного вагона на крышу другого, идущего в противоположном направлении, который взбирается на Эйфелеву башню по ее каркасу, не спортсмен, а безумец. Он не за кубком пошел, а за…

Есть упоение в бою
…И бездны мрачной на краю…

— это его душа — движет мышцами дикаря.

Слово, ко мне обращенное Льва Ивановича Шестова, страстного Naturmensch'а и пешехода: — Мы тоже — и канавы перепрыгивали, и друг через друга прыгали, и на веслах сидели, и плавали, да еще как плавали! Но так… от чистого сердца. Не называлось это у нас — спорт.

И не было спортом.

Спорт есть движение как ремесло, то есть обратное детски-дикарско-животному, органическому, и целесообразному — разумному. Заменим движение как ремесло любым другим словом: чтение как ремесло, любовь как ремесло, еда, сон, молитва и т. д. и т. д. как ремесло. Все это будет или бессмысленно, или презренно. Когда же слово движение заменим в том же значении — тратой, а в данном случае даже расходом — сил, то увидим, что трата сил как ремесло — есть преступление там, где их не хватает для необходимого. Спортивная трата сил есть кража сил у тех, кто трудится, трата чужих, последних сил.

Каждый профессиональный спортсмен — вор, и я удивляюсь рабочему человеку, который не видит, что пот, проливаемый спортсменом — впустую! — жестокое издевательство над его труженическим потом. Не только не видит, но и последний свой труженический грош тратит на то, чтоб только своими глазами увидеть, как этот презренный пот — проливается и своими мозолистыми руками похлопать этому безделью.

Спорт есть трата времени на трату сил. Чужого времени и чужих сил. Ибо, если у тебя, как у отдохнувшего коня их избыток, то ты украл их у коня, который много работает. И здесь — на стадионе — ты их перед этим конем-тружеником — тратишь.

«Здоровый дух в здоровом теле». Но если в теле вообще больше нет души, если она выбита из тела футбольными мячами? Если в голове вместо мыслей одни состязания?

— Позвольте, но таким образом развивается мускулатура и прогрессируют поколения!

— И у белки в колесе тоже развивается мускулатура, но какое нам дело до ее мускулатуры и мускулатуры всего беличьего рода?

Пустой труд — позор. Спорт, таков, каков он сегодня, — есть труд на свою мускулатуру, ради первенства среди себе подобных. Движущие силы спорта — физическая польза и суетность. В самом существе людского объединения — это крайнее выражение эгоизма. Ибо нельзя назвать пользой тот страшный голос, тот вопль, которым толпа встречает успешный удар — все равно чей: ракетки по мячу или кулаком по челюсти. Действие спортивных картин, которое развращает, увеличивает жестокость, в лучшем случае опустошает, нельзя не назвать преступным. Ниже спортммена только его зритель. Еще ниже.

Если к спортивным зрелищам добавим спортивную литературу («я в газетах читаю только спорт») — мы убедимся, что спорт, вместо проблематичного оздоровительного прогресса (ибо слишком много несчастных случаев и смертей), несет в себе духовную гибель поколения. Нельзя ценой гибели духа покупать здоровье тела!

И еще одно, последнее. Над спортом парит смерть. Пустая смерть — ни за что. Смерть, которую не оправдывает ни судьба, ни болезнь, ни воинский приказ, ни случай. Как работа спортсмена впустую, так и его смерть впустую. Как его пот — напрасен, так и его смертный пот — напрасен. И его спортивная смерть в такой же мере издевательство над нашей, как и вся жизнь. Отдал жизнь, чтоб прийти первым. Куда? К столбу.

Смерть, недостойная человека.

Единственный законный спорт — или гимнастика, или игра со всеми временными ограничениями, содержащимися в этих понятиях.